среда, 24 июня 2009 г.

я в отчаянии и это приятно.
с одной стороны - мы хотим сдохнуть, похороните в наших фейковых рейбен и колготках модных оттенков, мы так неодиноки в наших проблемах, что стараемся начинать пить пораньше и встать попозже, вчера мы пили медовуху в пол-первого, я делал дорожки чьей-то кредиткой и страдал от собственного лицимерия.
с другой же руки - опостылевшие девочкимальчики, праздники отчаяния мимо них, посты в жжешке, как же мы, сладкие сучки, жалки в своем саморазрушении и тяге ко всему убивающему.
а нам-то что, мы просто молчим, потому что все хотим умереть от великой любви, а задыхаемся от разочарования (в моем случае - от разочарования в себе), ну что мы говорим, все же скажут за меня еле заживающие полоски на коже и возможность подавится горстью тех ноотропов и седативных, что продают мне по рецепту уже месяц.
фраза "ты же знаешь, ничего не может быть" как будто отбросила меня на год назад, в страшные черные дни и все происходящее кажется мне большим сном чем зимние события.
вокруг меня - тупик, болото говна, мерзости и летающих мыслеоблачков с "ну вот и все" внутри.
аура клевости дарит мне все больше людей, с которыми я не хочу больше никогда видеться и все меньше людей, с которыми я могу быть полностью откровеннен.

среда, 17 июня 2009 г.

ну вот и все, ты сегодня уйдешь

за время последней записи многое изменилось. ну а в принципе - ничего. я все так же коллекционирую его смс "прости меня", так же смотрю насмешливо-преданно и мечтаю умереть от передозировки. я целовал тебя, я уезжал, я признавался в любви, я не верил, я верил, я ругался, я пил, я разбил голову, я женился, я развел зверинец, я поверил тебе, а ты меня в очередной раз утоптал в грязь.
сегодня был такой чудесный разговор:
"прости, ну ничего не будет", "я не знаю что тебе делать, найди мальчика побогаче и удачи".
Меня тошнит от одной мысли о будущем и убивает необходимость отвыкать. На улице 4 часа утра, я слышу троллейбусы, у меня сотрясение, пачка обезболивающих и проклятое алкогольное воздержание.
я так рад быть не единственным, кому в этом городе не идет быть мерзким.